Любитель музыки
- Послушай, я хочу задать один вопрос, но сначала расскажу историю. Это было давно, мне было восемнадцать. Я училась в институте, отца тогда посадили в Кресты по ложному обвинению. Мне пришлосьносить передачи в тюрьму, стоять в очередях, встречаться с адвокатами. Ещё и лекции. Мама? Мама была влюблена. Целыми днями и ночами где-то пропадала. Я её почти не видела. Всё легло на мои плечи. Я очень устала, и на последние деньги решила поехать в Крым. Десять дней отдыха, не больше, а потом, думала – вернусь, найду работу, буду учиться, заботиться об отце. Было начало октября,
я приехала в Ялту, сняла комнату, а на следующий день в кафе ко мне подошёл мужчина, ему было не больше сорока. Он сказал, что его зовут Андрей, спросил, почему я такая грустная, и предложил погулять по набережной. Ну, я рассказала ему, не вдаваясь в подробности, о себе. Кто он был? Судья, или помощник судьи, откуда-то из Винницы, я точно не помню. Вечером, в китайском ресторане, повар почему-то принял нас за молодожёнов и приготовил рыбу, вкуснее которой я никогда больше не ела. Пили вино… а на следующий день я переехала к Андрею. Рыба? Какая была рыба? Кажется, карп. Нет, он жил не в гостинице, у него была своя квартира, на третьем этаже: две небольшие смежные комнаты, душ и туалет, а кухня общая. Утром Андрей готовил кофе, и мы уходили на пляж, людей было мало, сезон почти закончился. Потом медленная прогулка по набережной. Обедали в кафе, или ресторане, где часто кроме нас, в зале никого не было. Гуляли по городу, в парках, заходили в какие-то магазины или торговые павильоны. Андрей всегда предлагал мне что-нибудь купить, только не любил ждать, если я долго возилась с примеркой. Смеялся… «Ну, что ты там возишься? Берём обе пары. Дома примеришь». Несколько раз заходили к букинисту, и, пока я рылась в книжках, Андрей перебирал старые пластинки. Когда возвращались домой, пили вино и слушали музыку на старом советском проигрывателе - «Аккорде», к которому Андрей относился с каким-то трепетом. Я его спросила, почему он не купит современной аппаратуры, он взглянул на меня удивлённо, и сказал, что, по его мнению, лучше винила ничего нет. Что слушали? Разное. Иногда джаз, но чаще классику. Один музыкант ему очень нравился. Какой? Сейчас вспомню. Фамилия итальянская… Дину Липатти! Он его часто ставил. Ходил по комнате, курил, останавливался у открытого окна, смотрел на маяк, на море. «Ты раньше не слышала? Не знала? Он был гений, понимаешь, гений! Умер такой молодой, ему было всего тридцать два…»
На восьмой день, да на восьмой, утром, когда мы пили кофе, кто-то Андрею позвонил.
«Слушай, я сейчас уезжаю… на службу вызывают, а ты оставайся». Он быстро собрался и вызвал такси. У ворот мы выкурили по последней. «Всё было хорошо. Увидимся. Ключ оставишь у соседки. В спальне, на шкафу, лежит свёрток. Возьми его». Андрей крепко обнял меня и уехал. Больше мы не виделись. Через два дня я вернулась в Петербург. В свёртке, который лежал на шкафу, было две с половиной тысячи долларов. Я взяла их себе. Отца выпустили весной, сняв все обвинения.
Какой вопрос? Ты думаешь… я проститутка?
я приехала в Ялту, сняла комнату, а на следующий день в кафе ко мне подошёл мужчина, ему было не больше сорока. Он сказал, что его зовут Андрей, спросил, почему я такая грустная, и предложил погулять по набережной. Ну, я рассказала ему, не вдаваясь в подробности, о себе. Кто он был? Судья, или помощник судьи, откуда-то из Винницы, я точно не помню. Вечером, в китайском ресторане, повар почему-то принял нас за молодожёнов и приготовил рыбу, вкуснее которой я никогда больше не ела. Пили вино… а на следующий день я переехала к Андрею. Рыба? Какая была рыба? Кажется, карп. Нет, он жил не в гостинице, у него была своя квартира, на третьем этаже: две небольшие смежные комнаты, душ и туалет, а кухня общая. Утром Андрей готовил кофе, и мы уходили на пляж, людей было мало, сезон почти закончился. Потом медленная прогулка по набережной. Обедали в кафе, или ресторане, где часто кроме нас, в зале никого не было. Гуляли по городу, в парках, заходили в какие-то магазины или торговые павильоны. Андрей всегда предлагал мне что-нибудь купить, только не любил ждать, если я долго возилась с примеркой. Смеялся… «Ну, что ты там возишься? Берём обе пары. Дома примеришь». Несколько раз заходили к букинисту, и, пока я рылась в книжках, Андрей перебирал старые пластинки. Когда возвращались домой, пили вино и слушали музыку на старом советском проигрывателе - «Аккорде», к которому Андрей относился с каким-то трепетом. Я его спросила, почему он не купит современной аппаратуры, он взглянул на меня удивлённо, и сказал, что, по его мнению, лучше винила ничего нет. Что слушали? Разное. Иногда джаз, но чаще классику. Один музыкант ему очень нравился. Какой? Сейчас вспомню. Фамилия итальянская… Дину Липатти! Он его часто ставил. Ходил по комнате, курил, останавливался у открытого окна, смотрел на маяк, на море. «Ты раньше не слышала? Не знала? Он был гений, понимаешь, гений! Умер такой молодой, ему было всего тридцать два…»
На восьмой день, да на восьмой, утром, когда мы пили кофе, кто-то Андрею позвонил.
«Слушай, я сейчас уезжаю… на службу вызывают, а ты оставайся». Он быстро собрался и вызвал такси. У ворот мы выкурили по последней. «Всё было хорошо. Увидимся. Ключ оставишь у соседки. В спальне, на шкафу, лежит свёрток. Возьми его». Андрей крепко обнял меня и уехал. Больше мы не виделись. Через два дня я вернулась в Петербург. В свёртке, который лежал на шкафу, было две с половиной тысячи долларов. Я взяла их себе. Отца выпустили весной, сняв все обвинения.
Какой вопрос? Ты думаешь… я проститутка?
