Её зовут Нора

поэту Андрею Недавнему

Вчера я снова видел эту гордую птицу.
В Купчино, в парке героев-пожарников, на третьем озере.
Мне даже удалось с ней поговорить.
- Как вас зовут? - спросил я тихо.
- Нора... - ответила она и нырнула от смущения.
Я хотел уже уйти, но тут она снова появилась.
- Нора! - обрадовался я, - не исчезайте, прошу! Я такую как вы искал всю жизнь... Давайте уедем с вами далеко-далеко... В Абхазию! Там, в горах есть красивое озеро. Начнём жить сначала. Без премий и фуршетов! Счастье и поэзию мы будем искать и находить друг в друге и в окружающей природе. Завтра в шесть жду на Витебском. У нас будет отдельное купе с душем!
- Саша, где вы были раньше? А теперь поздно... У меня в камышах гнездо.
- Бросьте, Нора, уходите, оно вас погубит! Вам нужна другая жизнь!
- Нет! Вы не понимаете, я уже снесла... - тут она снова нырнула, я ждал, ждал, но так и не дождался. Вернулся домой потрясённый.
Где ты, Нора?

(no subject)

Вдруг увидел , вспомнил... Десять лет назад Вадим (Автоном Доветров) неожиданно прислал такое послание с очень милыми стихами.)

«Был Коля Афёров продиктовал для
Саши Либуркина:
Я верил, есть она, та твердь под небесами,
Где люди с бодуна беседуют стихами.

И жить они хотят, и жить они умеют,
И хорошо сидят, и пьют, и не пьянеют.

Где шумное кафе и тихая богема,
Где даже без лаве пить одному не тема.

За тридевять земель в далёком Петербурге
У творчества есть цель, и рифма есть - Либуркин».

(Николай Афёров по прочтении «Жениться на англичанке»)

Неожиданный ответ

В Комарово, на фуршете после вручения премии "Молодой Петербург" имени Глеба Горбовского, поэт - лауреат Юрий Казарин о чем-то долго и оживлённо беседовал с лауреатом, поэтом Анной Подкорытовой. Совсем недалеко, в двух шагах от них, стояла очень молодая - совсем юная девушка с очень красивым, тонким одухотворённым лицом. Она почти всё время находилась рядом, вблизи со знаменитым уральским поэтом.
Я подошёл к ней и спросил:
- Простите, вы, наверное, дочь Юрия Викторовича?
- Я его жена, - неожиданно ответила красавица.
- Ох, ради Бога, извините меня...
- Что вы! Ничего страшного! Я понимаю...

(no subject)

Умер поэт Джордж Гуницкий, очень жаль, человек умный и талантливый, не очень многословный, тонко чувствующий.
Мы были близкими соседями, часто виделись в "Борее", и не раз вместе возвращались домой. Однажды, это было зимой, может, лет десять назад, мы созвонились, встретились и Толя зашёл ко мне попить чаю, почитать стихи, послушать рассказы и поговорить.
Он писал много, очень много, в основном, ночами. Я читал Толины стихи и знаю примерно двадцать его первоклассных, а, возможно, гениальных стихотворений.
Светлая память!

Почти как орден

Солнечным майским днём наш дружный похоронный миньян неторопливо шёл по красивому Сестрорецкому кладбищу.
Надпись на одном из надмогильных камней меня тронула:
ОТЛИЧНИК КАРТОГРАФИИ И ГЕОДЕЗИИ
Когда вернулся домой, позвонил другу Мише и рассказал об увиденном.
- Видимо покойный очень гордился этим званием, если его родные решили об этом написать на памятнике, - сказал я.
- Конечно, Саша! Ведь такое звание - это почти как орден для профессионала! - ответил мой друг.

Ответ Лапенковой

«...Судите по словам.
Забудьте о заслугах, образе жизни, связях любого рода. Судите текст только как текст.
И, возможно, вы найдёте слово, которое переживет всех нас».

Вчера я прочитал В Контакте, на странице Севы Гуревича, статью Ольги Лапенковой о премии имени Мякишева.
В комментариях, в раздражении, написал излишне резкое слово об авторе статьи, за что прошу прощения и у Ольги, с которой не знаком, и у Севы.
Однако некоторые вопросы к автору статьи, Ольге Лапенковой, у меня остались.

Ольга,
Сева назвал вашу статью "колоссальной и неожиданной", но в ней почему-то, уж не знаю почему, не сказано ни слова о самом главном - о том, чего вы, видимо, не могли не знать:
в финал второго сезона премии имени Мякишева вышли два стихотворения - № 302 и № 176 авторами которых являются Ульяна Савина и Анна Подкорытова,
набравшие одинаковое количество голосов.
Всё это происходило публично, в арт-пространстве на Фонтанке, 69, и решающим стал в итоге голос маститого литератора и председателя жюри Геннадия Калашникова, который, согласно Положению премии, имеет приоритет при спорных решениях.

Примерно год назад, в 2024-м,
в компании серьёзных поэтов (все они публикуются в хороших старых журналах) шли мы по Невскому. И кто-то спросил:
- Что слышно о премии Мякишева? Кто победил? Хорошая поэзия?
Ему в ответ с коротким смешком прозвучало:
- Кажется, триумфатором сезона стал какой-то суслик или хомяк - точно уже не помню!..
И вот через год история повторилась.
На вопрос - кто победил во втором сезоне, хороши ли и ярки стихи - кто-то ответил:
- Верх взяли какие-то мультяшные герои... В общем - тот же суслик!

Ольга, поверьте, слышть это мне было очень неприятно. Я ведь Женю Мякишева знал. И помню его стихи, среди которых есть целый ряд шедевров, делающих честь вечнозелёному древу русской поэзии.
(«Футбол», «Лопух», «Весна», «Кизельгурное путешествие».)
Пожалуйста, Ольга, перечитайте их прямо сейчас!

Вернёмся впрочем к премии, к финалу 13 апреля, о котором вы ни слова не написали, когда стоял выбор между двумя стихотворениями, которые так замечательно вами проанализированны - стихи Анны Подкорытовой и Ульяны Савиной.
Вы пишете, что стихотворение "Письмо из Простоквашино" - не ново, а значит вторично, но «мастерскИ» написано. И далее вы отмечаете его «способность царапнуть аж до души». Всего лишь «способность царапнуть».
Не перевернуть, не взбаламутить, а попросту так, «царапнуть» душу, погрустить... и забыть? Больше слов у вас для победившего стихотворения не нашлось.
Ну а стихотворение Савиной «Невесомое» вы, Ольга, называете «незаметной ( незамеченной?) жемчужиной», хотя и совершенно очевидно, что оно сильно тронуло вас.
Оказывается, это стихотворение - на ваш компетентный взгляд, «удивительное по мелодике и настроению», а также «гармоничное в своей небрежности».
А ещё оно «неуловимое, будто бы явившееся из потустороннего мира».
Да, Ольга, это Жемчужина, я с вами всецело согласен, жемчужина! "Невесомое" необыкновенно!
А вот Председатель жюри, маститый поэт Геннадий Калашников, который единолично принимал окончательное решение, блеска этой «жемчужины» не разглядел. Или не захотел узреть? Куда подевались его внушительно солидный опыт, острое поэтическое чутьё? Вполне возможно, он это стихотворение и не перечитывал. Гена сделал лауреатом другое стихотворени - явно вторичное, мультяшей из Простоквашина - и в результате фактически лауреатом стал, как и в первом сезоне, тоже некий хомяк, - хомяк номер два, суслик.
Знаете, у меня тогда возникла крамольная мысль: а может ему очень понравились длинные красивые ноги поэтессы
Подкорытовой? И вторая шальная версия: а, может, он не хотел, чтобы премия второго сезона отъехала в какую-то
Удомлю, дадим-ка её лучше своей, центровой, питерской!

Когда Гена стоял в очереди за водкой, я его полуиронически прямо спросил: почему восторжествовало «Простоквашино»?
- Так это же игра, - был дан недвусмысленный ответ.
-
Нет, это не дело. Давайте же сейчас (ещё не поздно!) предоставим Геннадию возможность развёрнуто ответить:
«Что касается стихотворений, которым я отдал предпочтение… Затрудняюсь сказать — почему выбор пал именно на них. Были и другие достойные стихи… Скорее всего потому, что именно эти стихотворения, на мой взгляд, наиболее полно совпадают с концепцией конкурса».

Ах, концепция, манифест...
Так вот же он! Обратимся к принципам и критериям:
«Наша прЕМЪия проводится в формате конкурса и работает исключительно с текстом».
И дальше:
«Судите по словам.
Забудьте о заслугах, образе жизни, связях любого рода. Судите текст только как текст».
Соответствует ли выбор лауреата второго сезона манифесту премии? Судил ли Калашников именно тексты? Не знаю, Ольга, как на ваш взгляд... А на мой - нет.
Вот что он пишет дальше:
«Конкурс – своего рода лотерея. Не стоит огорчаться участникам, не получившим призового места, не стоит обольщаться победителям. Поэзия в некотором смысле игра. В следующий раз роли могут перемениться».
Ах, вот оно что! Конкурс - это всего лишь лотерея! А поэзия, получается - только игра. Сегодня ты лауреат, а завтра я...
Вот Гена и ткнул, видимо, пальцем, закрыв глаза, попал на стих Подкорытовой, она и стала лауреатом.
А второго места по регламенту нет.
С Геннадием Калашниковым всё ясно. Это заслуженный, уставший от поэзии и жизни человек. Ему нужно отдохнуть на даче.
А остальным членам жюри, на мой взгляд, следует впредь строже следовать Манифесту премии имени Мякишева.
И решить, что же такое поэзия?
Игра или самое важное и серьёзное дело в жизни?
Может, тогда хомяки, суслики и мультяшные герои больше не будут иметь ни малейшего неправедно-
сомнительного шанса, чтобы вдруг стать лауреатами.

Приложение:
1.
302
Ульяна Савина
* * *
Невесомое

1.
Ночь невесома и ветра тихи,
За небом журавлиным прячут лица.
Застывший ангел уронил стихи
На землю, превратившуюся в листья;

На дымные мосты снегов немых –
От белых звёзд, измученных ненастьем
До отражений птичьих рек и в них
Вода легка по самые запястья.

2.
Дыханием застывших берегов,
Травою, обернувшейся на север,
Вдоль тихих лиц заснеженных ветров
Молчат твои пустынные деревья.

В бесцветной немоте шершавых век
Плывёшь сквозь тучи в матовое время,
Стирая воздух линиями рек,
Ладонями зимы сгущая небо.

Сквозь тесноту покрытых льдом ключиц
В плечо туману тычешься ночному
И привыкаешь слышать мёртвых птиц
И в темноту глядишься невесомо.
3.
Остались щебетать в затылке птицы,
Просел оцепеневший силуэт.
Распавшись на озимые частицы,
Он наблюдал, как сотни лет

Качался млечный всадник лебединый,
Горели вдаль запутанным огнем
Подветренные рыбы и из тины
Вплывали в преломлённый дом,

Стекающий по тоненькому стеблю
В пустые ракушки, блестящие в воде
Тугим пучком врастая в землю
И трепетали в темноте.

Он бормотал на воду, чиркал камни,
Плутал под стягом дождевой хвои,
Кипел и превращался в легкий магний,
Похожий на объятия твои.

2.
Стихотворение - лауреат
176
Анна Подкорытова
* * *
Письмо из Простоквашино

Привет, Шарик, пишу редко, ищу повод
Рукой шарю, ловлю мышку, грызу провод
Трещит лампа, горит ёлка, пирог сквашен
Болит лапа, таскал воду со всех скважин
В снегах речка, в домах темень, в полях озимь
Звонил Печкин, занять денег, зайдёт в восемь
Торчит, жулик, рублей триста, отдать нечем
Спалил почту, продал велик, пропил печень
Коров держит, берет займы, процент низкий
А я, Шарик, хочу в отпуск, учу финский
Ружьё продал, борюсь с грязью, оброс шерстью
Простыл Фёдор, лечу мазью, кормлю смесью
Он был бодрым, а тут – на ведь, не спал сутки
Таскал ведра, топил наледь с твоей будки
Живём дружно, живём там же, за тем краем
Порой тошно, глядим в небо, сидим лаем
А там раз и звезда вспыхнет хвостом песьим
Прощай, Шарик, пришёл Печкин, уже восемь

Вторая премия

- Саша, пропусти меня!
- Зачем? - растерянно спросил я.
Юра Татаренко взглянул на меня раздражённо.
- Аню сфотографировать!
Поэтесса Подкорытова уже стояла у микрофона лучась от счастья.
- Конечно, Юра, проходи!
В финал второй премии имени Мякишева вышло два стихотворения:
Ани Подкорытовой и малоизвестной поэтессы - Ульяны Савиной. Я только что взял у ведущего и внимательно прочёл стихотворение Ульяны. Я был ошеломлён. Оно было прекрасным и , несомненно, лучше чем стихотворение Ани.
У сцены начиналась суета, все кинулись поздравлять лауреатку.
А я направился в другой конец зала к поэту Роме Ненашеву и его спутнице Наде.
- Рома, можно я посижу рядом?
- Саша, это место Ани Подкорытовой.
- Ничего, я встану, когда она вернётся. Слушай, Рома, стихотворение Ульяны, второй претендентки, явно лучше! Сейчас я прочитал его снова.
Рома пожал плечами.
- Возможно, Либуркин, но решает жюри!
Я вздохнул и решил, что нужно покурить. Встал, вышел в холл.
Вдруг неожиданно дверь открылась.
Передо мной возник поэт Дима Плахов, член жюри. Я протянул ему руку. Дима быстро спрятал обе свои за спину.
- Таким людям, как ты, Либуркин, я руки не подаю!
Поэт прошёл мимо меня на крыльцо и стал курить с мрачным и независимым видом.
«Конечно, - подумал я, - он прав, он ведь либерал... А я... - да, я ватник».
Я ещё раз посмотрел на него и вспомнил, как лет десять назад мне в личку, в фейсбуке, написал один русский журналист, всемирно известный кинокритик Андрей Плахов. Он спрашивал: есть ли у Димы талант?
Конечно есть - и совершенно замечательный, ответил я, возможно даже он гений! Впрочем, я бы наверно и сейчас так ответил.
Сквозь стеклянные двери было видно, как милый Гуревич заказывает водку у стойки.
Нужно выпить. Водка не только губит, она иногда и спасает. Я вернулся в зал, взял ледяную рюмку и, подойдя к Анне Подкорытовой, тепло поздравил её с победой. Аня ведь ни в чём не виновата, она действительно хороший поэт.
И тут меня осенило! Я вспомнил, что Сева Гуревич в своём выступлении сказал: «Последнее слово за
председателем жюри, Геннадием Калашниковым».
Я отыскал его в толпе у барной стойки. Мы поздоровались.
- Гена, - спросил я, - стихотворение Ульяны лучше. Почему Подкорытова?
Поэт посмотрел на меня с жалостью.
- Саша, ты что - не понимаешь? Конкурс - это игра!
Пора было уходить.
На крыльце ждал такси поэт Рома Ненашев. Рядом с ним была его спутница Надя.
- Вы куда?
- В «Сети».
- А что там?
- Молодой поэт Данила Крылов. Говорят, восходящая звезда, хотим послушать.
- Возьмите и меня.
- Поехали! Такси кстати пришло, оно за углом... Садись к водителю, Саша!

Да ну на фиг

Почти каждый день рано утром я мог бы писать по рассказу: в течение первых пяти-десяти минут после пробуждения он уже весь готов в моей голове – смешной ли, драматический ли – неважно, он есть! Нужно только встать - и записать!
А мне лень. Нужно вылезать из-под теплого одеяла, включать компьютер, начинать писать. Потом кофе. Потом опять писать. Потом снова кофе. Яичница, кофе. Звонить Роме: помоги с названием. Потом отделывать. Перебирать, думать, думать... А ну как в итоге окажется дрянь?..
И я привстаю, поворачиваюсь на другой бок - и... засыпаю. «Если можешь не писать - не пиши», - проносится напоследок у меня в голове.
Нет у меня графоманского зуда.

Вам виднее

После вручения премии «Звезды» в номинации "Дебют" поэту Михаилу Серебринскому, Алексей Арнольдович Пурин вежливо предложил молодому дарованию прочитать три стихотворения.
- Недурно, - негромко сказал я соседу справа. - Стиль - классический. Как вы думаете, кого больше в его стихах? Кушнера или Машевского?
- Не знаю, - задумчиво ответил сосед. - Вам должно быть виднее!

ОЖИДАНИЕ (три минуты тишины)

Новая Москва. Холодно. Мороз. У подъезда дома, где живёт известный поэт Герман Евгеньевич Власов, стоят две молодые девушки, одна с синими волосами, другая – с зелёными.
- Мальвина, - сказала девушка с зелёными волосами, - мы уже полтора часа здесь торчим… Холодно, я замёрзла!
- Эльвира, потерпи ещё немного, - ответила девушка с синими волосами, - он должен скоро выйти!
- Ах, какая же я дура, что послушала тебя! – с тоской воскликнула девушка с зелёными волосами. - Нет бы сидеть в милом «Жан-Жаке», наслаждаться банановым смузи, или слушать гениального Диму Артиса в «Бункере», пить коньяк… а вместо этого нас ждёт пневмония! Ну зачем нам этот… Герман Власов?
- Я тебе тысячу раз объяснила, - терпеливо, без раздражения, сказала Мальвина, - талантливый поэт Герман Власов недавно выступал на канале «Культура» с чтением своего замечательного стихотворения! Его видела и слышала вся Россия! Он теперь наш новый Евтушенко, а, может, даже… Пастернак! Он сейчас должен выйти, и мы попросим у него автограф. А если у него будет хорошее настроение, возьмём интервью для нашей студенческой газеты «Гаудеамус». Мне тоже холодно, но разве тебе не хочется быть первой? Пожалуйста, не ной. Подождём ещё только три минуты… Три минуты тишины…
В это время дверь подъезда распахивается. Из подъезда стремительно выходит поэт Герман Власов.
Мальвина, девушка с синими волосами и Эльвира, девушка с зелёными волосами бросаются к поэту…
https://vk.com/wall730844936_3502